В списках убитых не числится

Василию Михайловичу Келареву посвящается

Этим письмам, которые уроженец Архангельской области Василий Келарев посылал своей семье, в феврале исполнилось 73 года. Первое было отправлено 10 сентября 1941-го, последнее — 22 февраля 1942-го.

Фрагменты писем Василия Келарева

А потом — тишина, только официальные ответы на многочисленные запросы родных. Такие разные, дарившие то надежду, то разочарование. В самом конце войны: «В списках убитых, умерших от ран и пропавших без вести не числится». Через два года: «Погиб в боях 8 или 12 апреля 1942 г.» — и название деревни в Калининской области. И последний ответ:«Рядовой Келарев значится в числе пропавших без вести в апреле 1942 г.»

До последнего ждала мужа с фронта Екатерина Александровна Келарева, вселяя свою веру и надежду в сердца троих детей. Мили, Коли и младшей Верочки — ветерана «Газпром трансгаз Екатеринбург» Веры Васильевны Челпановой, которая теперь бережно хранит не только уцелевшие письма отца. Она хранит историю целой семьи. Из этой семьи на фронт ушло больше десяти человек — родные и двоюродные братья отца, матери, свекра. А вернулся только один…

Когда отправлялся на фронт отец, Вере Васильевне было три года. С ним она так и не попрощалась: 1 сентября, когда папа уезжал на призывной пункт, девчушка забилась под кровать, да так и просидела там до позднего вечера. Вообще-то мастер лесоучастка Василий Келарев на фронт мог вообще не ходить. Летом он сплавлял древесину, которую заготавливал зимой, уже давно мучился язвой желудка и имел бронь. Но разве мог Василий Михайлович остаться дома? Ему было 37, на фронт он ушел добровольцем. Пока в Архангельске ждал отправки на фронт, писал родным часто, по нескольку раз в неделю.

10.IX.1941

Добрый день, дорогие, родные Катя, Миля, Коля и Верочка. Шлю вам свой горячий привет и желаю всего хорошего в вашей жизни. Пишу про себя, что доехали все благополучно 9/IX вечером, куда — уже знаешь. Все наши пока вместе. Живем пока все здорово, так что не расстраивайтесь о нас…

01.X.1941 

Здравствуйте, мои дорогие... С приветом к вам ваш папа. Пишу шестое письмо, а от вас ответа нет... Или тебе, Катя, некогда писать, или не доходят мои письма. Как живете и как работаете? Пиши кратко, а то может не доходят из-за этого…

02.XI.1941 

Добрый день! Дорогие родные Катя, Миля, Коля и Верочка, с приветом к вам ваш папа…

Коротко писал Василий Михайлович о себе: «Дорогая моя Катя, у меня все здорово... Насчет продовольствия хорошо, всего достаточно для меня. Я писал насчет рукавиц. Если получила мое письмо, то не надо их, получил свои из дезокамеры. Только надо бы теплую рубашку, которую взяли зимой. Если принимают посылки, пошли ее, а больше пока ничего…». Потом как-то еще раз попросил прислать валенки да табаку: холода наступили быстро, «…мороз до 35 градусов уже, в сапогах холодно. Валенки дадут, когда уже поедем на фронт, не раньше»...

Письма в деревню доходили, а вот обратной связи почти не было. Болела у Василия Келарева душа за семью, вопросы сыпались как горох. Цело ли с сено, и сколько успели в эту осень накосить? Как с дровами и растут ли рыжики? Сколько дают хлеба, денег и корма на трудодень, и получила ли жена его карточки? Как обстоят дела с мясозаготовкой и картошкой? Но больше всего он беспокоился о детях, смогут ли они продолжить учебу. Старшие уже ходили в школу, и Людмила часто и сама писала отцу, получая в ответ такие необходимые слова поддержки: «Я, Милочка, очень доволен, что вы с Колей учитесь оба, и даю тебе наказ учиться только на хорошо и отлично, учись, как учился твой папа, и будь примерной в школе, уважай учителей и старших и слушай маму, а я буду защищать, если придется быть на фронте, вас от проклятых фашистов».

На правах главы семейства наставлял он и жену: «А Милю пока учи, какой угодно ценой, променяй мои валенки с галошами на хлеб. И все, что есть из моей одежды, все можешь менять. Но учить надо. Если скоро кончится, то все опять наживем, а если долго, то вам это ученье пригодится. Только не падайте духом и будьте за меня спокойны. Все, Катя, переживем, а детей надо учить спокойно. Так что не расстраивайся и на жизнь смотри смело. А победа над Гитлером не за горами». Была у него еще одна просьба, о которой успел написать в своем последнем письме:

«Сегодня, 22.II, уезжаем на фронт. Если будет возможность, напишу, как буду на месте. Катя, ты обо мне не волнуйся, я еду спокойно, с добрым духом, потому что этого требует наша Родина, и мы свой долг должны перед ней выполнить. А Милю учи, пока есть возможность, не жалей для нее ничего, чего можно ей дать из условий, пусть хоть она будет меня счастливее. Только патефон не продавай, он ведь куплен исключительно на мою премию за год упорной работы. Пусть он будет детям примером от меня, и на радость и на ваше веселье играет. Что еще писать, я не знаю, что вам еще советовать, самой тебе виднее на месте, а пока будьте здоровы и до свидания. Крепко целую всех вас заочно, ваш папа».

Екатерина Алексеевна наказы мужа выполнила. Старшая Людмила сначала окончила сельскохозяйственную академию им. Тимирязева, а затем Ленинградский пединститут, средний Николай — химико-технологический институт им. Менделеева, младшая Верочка — Архангельский техникум связи. С 1964 г., с самого основания «Бухары — Урал», и до 2000 года трудилась Вера Васильевна техником-электромехаником в Управлении связи нашего предприятия. И своих родителей вспоминает с огромной теплотой и благодарностью:

Письма из личного архива Веры Васильевны Челпановой, ветерана Управления связи ООО «Газпром трансгаз Екатеринбург»